своему малоумному «жениху» сцену – она била его полотенцем, гоняла, как вошь по бане, и в конце концов отправила его в автофургон за пределами участка. Рэй Дэвис там и просидел дня три или четыре, периодически приближаясь к дому своей «невесты». Всякий раз Сьюзан с полотенцем наперевес прогоняла его обратно. Позже Сьюзан рассказала соседям, что Рэй «пытался сексуально домогаться её внучат». Насколько это заявление соответствовало действительности, никто уже в конце 1998 г. сказать не мог, поскольку в январские дни 1996 г. Рэй Дэвис исчез в неизвестном направлении. Его прицепной автофургончик некоторое время – очень небольшое – простоял пустой и без света, а потом исчез и он.

Сьюзан Аллен.

Сьюзан Аллен утверждала, что не знает, куда мог подеваться её «жених» и в разговорах с соседями даже выразила пару раз обеспокоенность судьбой Рэя. Тем не менее, никаких официальных заявлений в полицию она не сделала. Зато в начале января 1996 г. полицию явилась одна из дочерей Сьюзан, которая рассказала о приставаниях Рэя Дэвиса к её сыну. В полиции заявление дочери приняли, пару раз к дому Сьюзан Аллен подъезжали детективы, пытавшиеся поговорить с Дэвисом, но после того, как стало ясно, что возмутитель спокойствия куда-то исчез, интерес к этой истории у полицейских пропал.

Прошло ещё некоторое время и… в неизвестном направлении скрылась теперь уже сама Сьюзан Аллен! Произошло это в ноябре 1996 г., т.е. примерно через 10 месяцев после того, как пропал Рэй Дэвис. Внуки Сьюзан остались в доме без присмотра, и их пришлось забирать дочерям; сама же Сьюзан словно вышла за порог и растаяла в воздухе.

История её исчезновения показалась детективам Отдела розыска без вести пропавших до такой степени странной, что они не поленились навести справки о том, получала ли исчезнувшая женщина социальные пособия и прекратила ли их получать после «исчезновения»? По данным социальной службы, Сьюзан получала два вида социальных выплат – по нетрудоспособности и компенсацию за аренду жилья, – и деньги исправно перечислялись на её счёт весь 1996, 1997 и 1998 годы. Более того, деньги регулярно снимались со счёта с использованием банковской карты! За тридцать пять месяцев были сняты немногим менее 17 тыс. австралийских долларов! Причём обналичивание происходило в разных банкоматах, удалённых порой на сотни километров друг от друга. Всё это выглядело так, словно Сьюзан Аллен колесила по всей Южной Австралии, что выглядело, вообще-то, довольно подозрительно. Ещё более подозрительным было то, что судя по записям видеокамер банкоматов, всякий раз деньги снимала не Сьюзан, а мужчины или женщины, явно стремившиеся скрыть свою внешность шляпами, бейсболками, солнцезащитными очками, поднятыми воротниками курток и т. п.

Получив эту информацию, детективы решили узнать, производилось ли получение социального пособия, начисляемого Рэю Дэвису, после исчезновения молодого человека? Выяснилось, что да, деньги исправно кем-то снимались, и мало того, кто-то время от времени присылал в социальную службу письма, уведомлявшие о переезде Дэвиса к новому месту жительства.

Таких писем за три календарных года было получено аж 7 штук. Но… когда детективы Отдела розыска без вести пропавших принялись проверять указанные в этих письмах адреса, выяснилось, что ни по одному из них никто не видел ни самого Рэя Дэвиса, ни его трейлер. Странно, да? Конечно, люди имеют свойство забывать и путать, но не может же быть путаницы по семи разным адресам!

В историях исчезновений Рэя Дэвиса и Сьюзан Аллен особенно настораживало то, что пропавшие жили буквально в 50 м от дома, в котором в начале 1996 г. квартировал Джон Бантин. Строго говоря, их разделяли два здания. А это означало, что безработный Бантин, слонявшийся по району и проводивший время в праздных разговорах, не мог не знать Рэя и Сьюзан. Конечно, это могло быть обычным совпадением. Однако совпадений вокруг Бантина было что-то слишком много – сначала без вести исчезает Клинтон Тризайс, потом, по прошествии более чем трёх лет – Рэй Дэвис и Сьюзан Аллен, затем через полтора года – Барри Лэйн, а теперь вот пропала Элизабет Хэйдон… Причём казённые выплаты на счета Сьюзан Аллен и Рэя Дэвиса старательно обналичиваются из месяца в месяц, и никто тревоги по поводу отсутствия людей не поднимает. За шесть лет исчезли по меньшей мере пятеро человек, каждого из которых Джон Бантин знал лично! Ну, не странно ли это?

Старший суперинтендант Эдмондс, взвесив полученную его подчинёнными информацию, предпринял в самом начале 1999 г. шаги, повлиявшие на весь последующий ход событий. Во-первых, он приказал заблокировать банковскую карту, с использованием которой производилось снятие денег с социального счёта Сьюзан Аллен (дабы побудить владелицу заявить о себе), а во-вторых, подготовил в Верховный суд штата запрос на выдачу ордера, санкционирующего проведение в отношении Джона Бантина оперативных мероприятий, а именно – прослушивание телефонных переговоров, тайный обыск принадлежащего имущества, скрытое снятие информации с компьютера и факса, ведение скрытого наблюдения. Запрос представлял собою внушительный документ объёмом более 60 машинописных страниц и содержал основную информацию, накопленную к тому времени Отделом розыска без вести пропавших.

В этом месте можно пояснить, что для австралийской правоохранительной системы характерно широкое использование оперативных приёмов и методов сбора информации. Несмотря на весьма формализованный и многоступенчатый порядок оформления соответствующих санкций, таковые выдаются судьями очень быстро и с минимальными проволочками. За пятилетие 1997—2002 гг. суды Австралии выдавали в среднем по 700—750 тыс. ордеров на проведение негласных мероприятий по сбору информации каждый год, т.е. примерно по 2 тыс. каждый день, включая выходные. Для страны, численность населения которой в те годы не превышала 20 млн. чел., эта цифра была весьма немаленькой. Кроме того, широко практиковалось многократное продление сроков проведения однажды начатых оперативных мероприятий в отношении одних и тех же лиц. В 1994 г. стало известно о существовании списка из примерно 30 тыс. подозрительных лиц, которые подлежали превентивному аресту в случае возникновения массовых беспорядков. За этими политически неблагонадежными гражданами с санкции судов велась многолетняя слежка. Поскольку среди «подозрительных» лиц оказались политические деятели и парламентарии, началось масштабное парламентское расследование. Очень скоро на 4-м этаже здания штаб-квартиры ASIO (Australian Security Intelligence Organisation) – главной контрразведки страны – произошёл пожар, уничтоживший именно ту часть архива спецслужбы, в которой хранились данные оперативных разработок подозрительных лиц. Как нетрудно догадаться, в огне погиб и таинственный список «превентивной профилактики». Точнее, после пожара руководство ASIO стало утверждать, что такого списка никогда и не существовало. Без сомнения, Австралия – очень демократичная страна, и как во всякой стране «победившей демократии» её спецслужбы и полиция вынуждены с завидным постоянством выходить за рамки закона.

Эдмондс в течение трёх дней получил запрашиваемый ордер, и с этого момента его подчинённые вплотную взялись за Бантина и «его команду».

За Бантином, Вагнером и Хэйдоном было установлено наружное наблюдение. Кроме того, началось прослушивание телефонных разговоров упомянутой троицы.

Строго говоря, эти меры долгое время не приносили видимого результата. Никаких очевидно криминальных разговоров не велось, подозрительных действий – не совершалось. Обращало на себя внимание то, что троица в телефонных разговорах соблюдала определённую осторожность и пользовалась эвфемизмами, имевшими явно скрытый смысл. Это наводило на мысль о каких-то незаконных проделках или планах, но не более того. Например, обсуждая какого-либо жителя Сэйлисбари-норт или Смитфилд-плейнс, Вагнер или Бантин высказывались в том духе, что этого человека «надо бы навестить». Употреблялись также словосочетания «поработать с негодяем», «разъяснить неправоту», «требуется перевоспитание» или им подобные, но на самом деле говорившие могли иметь в виду именно то, что говорили. Часто предметами разговоров становились гомосексуализм и педофилия, причём всегда с выраженным агрессивно-негативным подтекстом. И это было довольно странно, учитывая, что Вагнер имел большой гомосексуальный стаж.

Марк Хэйдон занимал явно подчинённое положение по отношению к Бантину и Вагнеру. Он не высказывал никаких инициатив или пожеланий, но всегда поддерживал дружков. Это также выглядело довольно странно, учитывая, что Хэйдон был значительно старше обоих. Обращало на себя внимание и то обстоятельство, что никто